Книга Не мой мир  - Альбина Нури

– Если бы могла выбирать, куда бы ты хотела отправиться? – спросил он за день до того, как они покинули уютную дачу.

После секундной заминки Кайра сказала:

– Я соскучилась по зиме. Люди заказывают зимние проекции куда реже, чем летние, жаркие. Хотела бы в домик в горах где-нибудь в Скандинавии. Или вот в Ирландии бы с удовольствием очутилась!

При упоминании Ирландии в памяти Алекса всплыло милое личико с огромными карими глазами. Тонкая фигурка, мелодичный голос. Вета…

Он вспомнил, как она говорила о своем путешествии в Ирландию с родителями; вспомнил, как ему хотелось пообщаться с ней, пригласить на свидание, и чтобы Алина провалилась куда подальше. В итоге «провалился» он сам.

Где сейчас Вета? Что с ней?

Наверное, она его давным-давно из головы выкинула, ведь их ничего не связывало, кроме одного-единственного танца в новогоднюю ночь. А до того они были однокурсниками, только и всего. Даже не общались толком – так, по учебе перекидывались парой фраз.

Алекс прислушался к себе. Мир за пределами Пространственной Зоны словно бы перестал существовать, и люди, живущие там, превратились в призраков. Мама, папа, Вета – он почти забыл их голоса, как Кай из сказки про Снежную Королеву. Однажды он запретил себе тосковать, чтобы выжить, и теперь свыкся с тем, что больше никогда их не увидит.

«Прощай, Вета, – подумал Алекс. – Будь самой счастливой».

– А ты куда хотел бы? – спросила Кайра.

– В Австралию, – ляпнул он, не задумавшись. – Серфингом бы занялся.

Однако они не попали ни в одну из прекрасных северных стран. И на далекий континент – тоже.

Расслабленные, разнеженные, слабые – такими сделало их счастье! – они шагнули в ад.

Если бы Алекс оказался чуть впереди, когда они ступили в Портал, то их бы ничто не спасло. Но судьба, как известно, хранит влюбленных (а еще – дураков), так что Кайра опередила Алекса и тем самым дала шанс спасти себя.

Выход из Портала оказался над пропастью.

Кайра сделала шаг и очутилась на краю бездны.

Короткое мгновение она балансировала на самом краешке, а потом ступни соскользнули, и девушка стала падать вниз, но при этом сумела каким-то чудом сориентироваться и уцепилась одной рукой за площадку. Только вот держаться было не за что: земля абсолютно голая, ни деревца, ни кустика, ни валуна.

Алекса, который держал Кайру за левую руку, тоже швырнуло вперед. Он упал на колени, потом плашмя, на живот, умудрившись при этом не разжать пальцев.

– Алекс! – закричала она. Зеленые глаза потемнели от ужаса, приобрели цвет штормового моря. – Алекс!

– Я держу тебя! Не дергайся, не паникуй!

Он выбросил вперед вторую руку.

– Успокойся, Кайра! Я не дам тебе упасть.

– Рука разжимается! Не могу висеть.

– Упирайся ногами в скалу, помогай мне. Тащу тебя, тащу!

Ветер свистел и хлестал Алекса по щекам. Руки дрожали от напряжения. Пот заливал глаза. Кайра была невысокой и худенькой, но сейчас ее тело налилось каменной тяжестью. Впереди, до самой линии горизонта, простиралось море. Синее, глянцевое, равнодушное. Неживое.

Алекс не видел, что там, внизу, но, судя по всему – скалы. Если Кайра упадет с такой высоты…

– Не смотри вниз, – прохрипел он.

Она не ответила, всеми силами стараясь подтянуться, вызволить свое тело из воздушного мешка. Наконец все стало получаться. Сантиметр за сантиметром Кайре удалось выбраться, Алекс вытащил ее, и оба, еле живые от пережитого кошмара, лежали рядом на серой каменистой площадке.

Правая рука девушки, которой она цеплялась за край обрыва, была изранена, из порезов сочилась кровь.

– Нужно обработать твои раны, – с трудом проговорил Алекс, садясь.

Голова кружилась, его всего трясло. Кайра обвила Алекса руками, уткнулась головой ему в грудь.

– Сердце у тебя так колотится, – сказала она и заплакала.

Они сидели, обнимая друг друга, и Алекс не мог найти подходящих слов, чтобы ее успокоить. Ветер выл над их головами, как будто сожалея, что не довелось стать свидетелем гибели двух человек.

То, что Кайра выжила, вернее, что они оба выжили – было чудом, удачей. Но в ту минуту, прижимая к себе девушку, Алекс понимал, насколько сильно на самом деле устал от бесцельности своей жизни, от постоянной гонки и ощущения нависшего над головой меча.

Обрабатывая ей раны антисептиками, что нашлись в рюкзаке Кайры, он сказал:

– Знаешь, что самое плохое?

– Что? – Слезы у нее уже высохли, но глаза оставались блестящими. Пересохшие губы потрескались, лицо осунулось.

– На долю секунды мне захотелось отпустить тебя и прыгнуть следом.

– Не смей так говорить! – вскинулась Кайра. – Мы не можем сдаваться. Нам было хорошо, вспомни! И будет, обязательно. Это просто препятствие!

– Это не препятствие. Это у нас теперь вся жизнь такая, пока не решим, что пора умирать. – Алекс почувствовал, что злится на нее. Не хотел бы так вести себя, но горечь и боль переполняли его, лезли наружу, усиленные стрессом от пережитого. – Какая разница – когда?

– Прекрати! – Она в отчаянии замотала головой. – Ты говоришь дикие, страшные вещи.

– Дикие? Почему? Это всего лишь правда! Все для чего-то живут. Для детей, ради карьеры или творчества. Ты сама говорила, что у тебя была цель, а теперь – зачем все это?

Алекс размахивал руками и уже почти кричал. Его бесило, что Кайра делает вид, будто не понимает, хотя сама прекрасно сознавала, что к чему.

– Зачем прятать головы в песок, притворяться, будто мы просто в отпуске или на каникулах? Сколько можно придуриваться? Мне осточертело это животно-растительное существование. Наша жизнь ненормальна, и если бы мы поговорили об этом честно, а не обходили тему…

– То что? – перебила она. – Что изменилось бы?

«А ведь и вправду ничего!» – Алексу показалось, что он сдулся, словно проколотый шарик. Какая разница – говорить об этом или молчать.

– Ты права, – вялым, тряпичным голосом ответил он. – Прости. Я психанул. Пошли отсюда.

– Алекс, – она взяла его за руку и посмотрела ему глаза.

Взгляд ее был полон боли и любви, и у него ком подступил к горлу. Стало стыдно и мерзко. Сорвался, как баба, наговорил всякого.

– Кайра, это все чепуха – что я тут болтал. Я не должен был.

– Я долго жила одной лишь работой, топила в ней все – разочарование, одиночество, страх. Это была моя цель, и к чему я пришла в итоге? Разве я была счастлива? Здесь у меня нет ничего – ни дома, ни денег, ни карьеры, ни поклонников, которые следили за каждым шагом, ни даже книг. Но у меня появилось гораздо большее.